Продолжение. Начало в №26, 27-30
В первых рассказах о жизни моих родителей во время оккупации нашего города немецко-фашистскими захватчиками я рассказал о их самых ярких воспоминаниях, но были и другие.
Без воды
Как-то в морозный день декабря 1942 года мама собралась по воду. Обула валенки, надела отцову фуфайку и свой пуховой платок, взяла ведра, коромысло и пошла к колодцу. Идти надо было метров двести по узкой и скользкой тропинке, протоптанной вдоль заборов. Уже подходя к колодцу, вдруг услышала грозный окрик «Хальт!». Сбоку у колодца стоял немец и наводил на маму карабин. От испуга она застыла на месте, а фашист начал кричать что-то по-немецки, а потом подошел и сильно ударил прикладом в грудь. Мать не устояла и упала в сугроб, от сильной боли потемнело в глазах. Немец сначала рассмеялся, а затем снова стал грозить оружием. Мама кое-как поднялась и, бросив ведра и коромысло, побрела по дорожке к дому. Семья осталась без воды. Выручил снег, который растапливали на печке. А огромный синяк на ее теле еще долго напоминал о себе и о проклятом фашисте.
Расстрел
Оккупанты заставляли всех сидеть по домам или работать, поэтому люди редко общались друг с другом. Самые отчаянные все же пробирались к родным и близким, как-то добывали еду, приносили свои новости, слушали другие.
У родителей на улице Дачной жили хорошие знакомые. Как-то к родителям зашла баба Настя, передала бутылку подсолнечного масла от тех самых знакомых и залилась слезами.
— Передаю гостинец от покойников, расстреляли немцы всю семью. У них в подвале раненые красноармейцы прятались, так фашисты вывели всю семью во двор, не пожалели женщин и детей, всех вместе с бойцами расстреляли.
Родителям было очень жалко погибших, дружную семью из пяти человек, добрых и отзывчивых.
А было это во время штурма города советскими войсками, когда красноармейцы то наступали, то отступали, но не всех раненых могли забрать.
Местные жители подбирали их и прятали. За это были расстреляны несколько семей на улицах Дачной, Кузнечной, Ямской. Говорили потом, что их выдали предатели.
Обмен
Во время оккупации большинство горожан голодали. Скудные запасы были съедены, а весомую часть забрали немцы и румыны. Самые предприимчивые наладили связи с селом, ходили выменивать вещи на продукты. Это рискованно, фашисты могли встретить и убить, избить, отнять последнее. Но другого выхода не было.
Мой отец, младший брат мамы, соседский дед Вася и три женщины собрались коллективно, впряглись в сани и поехали в сторону Украины. Там, по сообщениям более опытных обменщиков, люди были пощедрее. Туда везли одежду, обувь, посуду, полотенца, шторы, всякую мелочь, а оттуда — крупу, муку, кукурузу, подсолнечный жмых (макуху), масло, яйца, картофель — все, что удалось выменять на свои личные вещи.
Оккупанты таких людей пропускали, но зачастую забирали из санок и мешков все, что им захочется. Обыскивали, пинали, спрашивали документы, мужчин особенно тщательно проверяли. Мой отец потерял глаз на заводе, и его ущербность сразу была видна, и поэтому его пропускали. Брату жены было всего 12 лет, а дед Вася был морщинист и сутул, на диверсанта не похож. Поэтому три раза ходили на обмен, и все время получалось, только забрали немцы несколько мешочков крупы, бутылок с маслом и яйца. А если кто-то вез курицу, то это обязательно фашист отбирал. Немцы очень часто заходили в дома и требовали, угрожая автоматами: «Курка, яйко, млеко!». Eсли не дашь, а найдут, то могут покалечить или убить.
Румыны больше воровали. Eсли зайдут в дом, то норовят украсть все, что попадется под руку. Родители рассказывали, что зашли к ним как-то двое, а мать была одна дома. Один вызвал ее на улицу, якобы показать, где ближайший колодец, а другой снял с печи и унес чугунок с кашей.
Немцы румын из-за этого не любили и особо воровливым могли устроить публичную порку.
P.S. Eсли у кого остались в памяти воспоминания родителей, дедушек и бабушек о войне — обращайтесь в редакцию, мы подготовим рассказы к публикации.
Фото для иллюстрации.
Читайте также: https://trud-kamensk.ru/2022/02/17/zhizn-v-okkupaczii-2/
