Аксинья сидела сейчас молча на скамейке и понять не могла: как они с Федотом до такого докатились? Она ему слово, он десять! Он ей десять, она двадцать!
И вспомнила, как ходила она помолоду к Нулифар. Это цыганка, которая видела всё, как на ладони. Сказала она тогда Аксинье:
— Замуж хочешь? И сомневаешься между именами на «Ф» и на «М».
— Откуда она знает про Федотку и Матвейку? — изумилась она тогда.
— Ну так вот. С первым будешь жить, как у Христа за пазухой, хоть и неказист с виду. А на букву «М» изведёт тебя характером вредным да потребностью гулять.
Действительно, припомнила Аксинья страсть Матвейки к женскому полу и передумала рассматривать его как достойную партию.
Сыграли они с Федотом свадьбу, зажили, родили трёх сыновей — высоких да ладных. Парни женились, поселились все неподалёку.
Всё вроде хорошо, но начались склоки у них с Федотом непонятные! Надо бы сходить к Нулифар, если она жива.
Пробиться к ней оказалось непросто. Аксинья подивилась, что прошло столько лет, а если точно, сорок, и по подсчётам Аксиньи, Нулифар сейчас должно быть около восьмидесяти, а выглядела она гораздо моложе. Национальный платок, тяжёлые серьги, чёрные волосы с минимальной сединой. У неё и взгляд остался проницательный.
— Помню тебя! Ты мужа выбирала.
— Да, выбрала.
— Хорошего хоть выбрала?
— Да! Только ругаться мы начали с ним…
— Понятно мне всё. Дети, их трое, уехали… Супруг вредный стал, ничего не хочет…
— Да, всё верно, — подтвердила Аксинья.
— Знаю чем помочь. — Нулифар тяжело поднялась и достала из комода шкатулку тёмного дерева.
Она стала нашаривать что-то на дне.
— Вот.
В руке Нулифар держала перламутровую пуговицу.
— Эта пуговица не простая. Положи её в карман или повесь на шею. Как захочешь мужа заругать, возьми её в руку, вспомни, как супруга своего любишь, и скажи что-то хорошее! Жалеючи и с душой! Сразу предупреждаю, это будет непросто. Когда желание его задеть пропадёт, и проблема уйдет.
— Так он разленится и ничего делать не хочет! — стала спорить Аксинья.
— Попробуй. Не поможет пуговица, есть у меня другой амулет, на крайний случай. Но, в основном, пуговица всем помогает. Вишь, последняя осталась, насколько ходовая вещь!
Оставила Аксинья подарки для Нулифар и пошла домой.
Федот сидел, развалясь, во дворе. Смотрел на перекошенный забор.
Завертелось на языке у Аксиньи, что мол, поправить бы пора, а не воробьиный окрас целыми днями разглядывать, но вовремя вспомнала о пуговице целебной. Взяла её в руку, и сказала:
— Федотушка, ты у меня самый хороший! — и прошла в дом.
Напрягся Федот и против воли посеменил за женой.
— Ты чегой-то добрая такая?
— А чего злиться? День хороший какой! Сейчас борщом отобедаем с тобой, и станем жизнью наслаждаться!
Во дворе постелем плед на скамейке да будем балдеть! Ты как? Яблок намоем! Наливочку откроем!
— Я «за», — обрадовался Федот Поели они, значит, выпили и сидят.
— Забор косой, — прищурил один глаз Федот.
— Да и бог с ним, — махнула рукой Аксинья.
— Да нееет. Посидели и будя! Пойду править!
— Ай да пуговица! — восхитилась Аксинья.
Через некоторое время она увидела на Федоте старые штаны с коленями-пузырями. Он собрался идти в магазин за стройматериалами. Забор он поправил, а теперь заметил, что душевая перекосилась после зимы.
Хотела она заругаться, чтобы Федот не шёл «пугалом огородным», да вовремя на пуговицу наткнулась.
— Федотушка! Может, купим тебе штаны? Эти совсем из моды вышли, — предложила она.
Осмотрел он себя перед зеркалом да и согласился с женой. Частично.
— Покупать-то сейчас не на что, душевую надо править, а надену я нормальные джинсы.
Он переоделся. К джинсам подобрал серую футболку и выглядел теперь очень прилично.
— Ну, такого красивого мужа не грех и поцеловать, — чмокнула его Аксинья.
Федот одарил её особенным взглядом, от которого она нервно сглотнула… В доме Федота и Аксиньи слышался смех.
…Федот всё-таки дошёл в этот день до рынка. А когда вернулся домой, улыбчивый и энергичный, но, правда, без стройматериалов (их позже привезут), принёс жене букетик полевых ромашек!
Всю жизнь Аксинья любила именно эти цветы!
— Ай да пуговица, — подумала Аксинья!
-Ай да жена у меня, — подумал Федот. — За столько лет не растеряла доброты и понимания, сыновей мне хороших родила. У других мужиков грымзы дома, а моя — лучше всех!
Яндекс-дзен.
