Их общий стаж работы в АО «Каменскволокно» больше 90 лет. Они воочию наблюдали строительство ПВВ, застали рассвет и консервацию некоторых цехов, о которых многие молодые даже не слышали и названия которых сегодня им ни о чём не скажут. Вместе — с болью в сердце — переживали упадок предприятия и вместе ковали его возрождение. Сегодня семья Скляровых — это опыт, знания и память АО «Каменскволокно», его честь, слава и гордость, отлитые в бесконечной преданности профессии, ставшей делом всей их жизни. И в День химика кому как не им рассказать о том, каково это — навсегда связать свою судьбу с химическим предприятием.
Туда, где тепло и фрукты
Галина Борисовна:
— В то время, когда я заканчивала Ивановский химико-технологический институт, существовало распределение выпускников. И нас, волоконщиков, распределяли по предприятиям химических волокон всей страны. Сегодня я, кстати, одна из немногих, кто остался здесь, с таким образованием. Почему Каменск? Действительно, выбирать было из чего — Грузия, Прибалтика, Белоруссия, Западная Украина, Казахстан, Узбекистан, престижным считалось Подмосковье.
Многие рванули ближе к столице. Я же для себя решила ехать туда, где тепло и яблоки — сама-то ивановская, и очень многое из того, что растёт здесь, не растёт там. Пошла в библиотеку, взяла атлас и стала читать про каждый город. Первое, что меня привлекло в Каменске, — что это Россия, потом — климат и растения. К тому же нам рассказывали, что здесь в то время строилось новое производство (ЗВВ) и говорили, что будем работать именно там. Новое увлекало, и я грезила работой на современном оборудовании.
В общем, приехала в Каменск 17 августа 1977 года. Принял начальник прядильного цеха Анатолий Николаевич Гетманский, определив на кислотную станцию (ныне здание почти не действует, там находится диспетчерская энергоцеха). Здесь проводили довольно сложные химические процессы, было интересно попробовать всё своими руками, потому что знала о них исключительно из лекций и учебников, а тут вот они, все эти чудесные превращения воочию.
Летом 1978 года познакомилась с Александром Михайловичем.
Александр Михайлович:
— Я вернулся из армии в июне, как раз тогда начали поспевать абрикосы. В Иваново, как узнал позже, такого богатства отродясь не было, а здесь, на основной площадке, прямо между «кислотной» и «кристаллизацией», росли огромные деревья, и парни рассказали, что на заводе появилась новенькая, которая лазала на них за полузелёными плодами.
Галина Борисовна:
— Надо мной смеялись: мол, что это вы едите их зелёными? А мне так хотелось абрикос, что не могла ждать, когда же они созреют. И тут Саша приносит мне спелые ароматные плоды с дачи. Вот так нас и связали абрикосы. Стали встречаться.
Тут стоит сказать, что я не думала оставаться в Каменске. Даже прожив в Каменске почти год и влившись в дружный коллектив, я тяготилась местным укладом. Казаки — непростой народ, очень сильно отличающийся от жителей центральной России. Это сейчас, прожив столько лет на Донской земле, понимаю, что народ всё-таки замечательный, но тогда он был совсем не мой, очень хотелось вернуться домой. И всё же как-то прижилась. Во многом этому способствовали сложившиеся отношения с мужем, но немалую роль сыграл и ЗВВ.
Тяжело, но страшно интересно
— Знала, что там идёт строительство новой площадки, и это манило, тем более что нас, молодых, периодически привлекали к подсобным работам, и я всякий раз с восхищением смотрела на грандиозную стройку. На пуске мне присутствовать не довелось, но всё равно оказалась на той площадке в первый же год после её запуска в качестве сменного мастера прядильного цеха.
Поначалу было трудно. Совершенно новая технология, которую не преподавали и, кстати, до сих пор не преподают в вузах, до этого была отработана только в лабораторных условиях. Литературы по формованию и синтезу нет, изучить досконально теорию невозможно — всё засекречено. Специалисты, которые начинали работать, были совсем не специалисты в этой области, и сами действовали больше методом проб и ошибок. Словом, кошмар производственника. Меня, например, когда привели в цех, показали только вход в прядильный зал: вот тут машины, так они заправляются — всё, дальше сама, выходишь в ночь. Так началась моя работа на ПВВ.
Долгое время буквально жила рядом с машинами и людьми своей смены. А когда наконец-то стало получаться, меня перевели технологом прядильного участка. Работа ещё более суетная, однако коллективное упорство и решимость в то время были фантастическими, сменами трудились до упора, пока не находили источник проблемы и способ её решения. Точно так же жил на работе и мой муж, только он занимался контрольно-измерительными приборами и автоматикой.
Александр Михайлович:
— Даже Гетманский, ставший уже главным инженером предприятия, шутил: «Вам надо брать завод на семейный подряд: технолог и киповец на пару могут справиться с любой задачей». В общем, мы тогда — и начальники, и подчинённые -учились делать всё своими руками, потому что пока сам не пройдёшь все стадии, ты не поймёшь суть работы.
Галина Борисовна:
— В 1986 году стали осваивать новое поколение волокон — Армос. С ним тоже намучились немало. Поначалу синтезом занимались технологи химцеха, формованием — я и технологи отделения формования, и далее по цепочке, а руководили нами спецы из Мытищинского НИИ «Химволокно» во главе с разработчиком технологии Г. И. Кудрявцевым. Однако схема напоминала басню Крылова «Лебедь, рак и щука», существовала масса недопонимания между звеньями цепи, поэтому было решено организовать независимый опытный участок для отработки той технологии, возглавить который предложили мне.
Александр Михайлович:
— Честно признаюсь, когда она мне рассказала об этом предложении, то стал её отговаривать. Сказал: будешь девочкой для битья. Eсли процесс не заладится, то крайней во всех неудачах объявят тебя.
Галина Борисовна:
Я и сама всё понимала, поэтому на следующий день сообщила Гетманскому, что отказываюсь от должности. До сих пор помню его реакцию. Он держал в руках блокнот и, с силой швырнув его на стол, сказал: «Свободна!» Впрочем, не успела дойти до прядильного цеха, как на аппаратах ВТВ он меня догнал и уже абсолютно спокойно сказал: «Хватит заниматься рутиной, тебе нужно с наукой работать»… В общем, опять уговорил.
Прихожу к мужу, каюсь, а он мне: «Ну всё, прощай, будешь там ночевать». И действительно, всё так и было — и ночные походы пешком на работу, и переживания из-за неудач, и сомнения в правильности своего выбора, но награда в итоге перевесила все эти мытарства. Когда мы отправили партию нити потребителям — в Минатом СССР, там её проверили и сказали: «Это именно то, что нам нужно». Очень благодарна судьбе за то, что мне довелось принять в том непосредственное участие. Но ещё больше благодарна мужу за то, что он терпел моё частое отсутствие, особенно в 80-е годы.
Что такое соткать ткань из нити, с которой ни один ткач не работал? Привыкли к хлопку, льну, полиэфиру — к волокнам совершенно иного порядка, чем у нас, с другой технологией переработки. Командировок в связи с этим — множество. Бывало, возвращаешься домой из одной поездки, а там уже лежит новое командировочное удостоверение. Очень жаль, что сейчас подобного рода контакты, когда мы трудились в группах с представителями различных ассоциаций, например, атомщиками, к сожалению, практически не сохранились. И в том я вижу большую проблему. Нам перестали адресно ставить задачи, в решении которых нуждались целые отрасли огромной страны, исчезла централизованная связь с наукой, в первую очередь фундаментальной, разрушились контакты с госструктурами.
Переломный момент
В 90-е наш завод стал невостребованным именно потому, что выпускал крайне специфическую продукцию, почти не использовавшуюся вне оборонного сектора. Но сбыт был не единственной проблемой, потому что разрыв связей оказался глобальным. Первой отделилась Украина, поставлявшая полупродукты для основного сырья. Там сразу заявили, что русским давать больше ничего не будут, так что лично я нынешним событиям не удивляюсь, уже тогда царили такие, как сегодня, настроения.
Все самые сложные и переломные годы мы отработали в паре с Иваном Васильевичем Слугиным. Вместе жгли дрова, чтобы спасти цеха от промерзания, вместе в 1995 году, ввиду отсутствия заказов и сырья, проводили консервацию завода.
В этой ситуации обиднее всего было сознавать, что вся моя молодость без остатка отдана производству, а оно умирало на глазах. У нас с мужем тогда не было детей, потому что мы целиком посвятили себя работе, делу, которое в итоге оказалось никому не нужным. Это казалось настолько несправедливым, что временами накатывало отчаяние. И тут случилось невероятное совпадение — в том же году я забеременела, а в январе 1996-го у нас родилась дочь. Тогда подумала, будь что будет, посвящу себя своему ребёнку. Посвящать, правда, удалось недолго. Уже осенью 1996 года позвонил Слугин: «Хватит сидеть дома, приезжай, у нас совещание».
И снова с головой в производство
— Приезжаю, а там уже читают программу пуска завода и говорят: «Ответственная — Склярова». Я им: «Но я же в декретном отпуске». «В каком отпуске?!»
— получаю ответ. — «Пускаться надо!»
Александр Михайлович:
— Даже я помню, что пуск был очень тяжёлый. Работали с утра до ночи, раскачивая мёртвую глыбу завода, с трудом запуская сначала малый контур, потом — основной. Параллельно учили людей, потому что многие специалисты за два года простоя разбежались кто куда. Работников мало, часто механик являлся одновременно и технологом, и начальником — называй, кем хочешь, потому что он один.
Галина Борисовна:
— Первую партию выпускали на незнакомом нам голландском и американском сырье, очень переживали, как наша продукция пройдёт контроль у заказчика. Переживали зря, вышло очень неплохо, благодаря чему завод и получил толчок к возрождению. Однако кто бы знал, каких усилий это потребовало!
И всё же сегодняшней молодёжи легче ей есть у кого спросить, есть к кому обратиться в трудную минуту и получить помощь. Мы же до всего своим умом доходили. Поэтому у меня сейчас одно основное пожелание: не пренебрегайте опытом старших, впитывайте их знания — они по-своему бесценны.
***
фото: Галина Борисовна и Александр Михайлович СКЛЯРОВЫ с образцом первой нити, полученной на заводе вискозного волокна в 1977 году.;1980 г. Мастер смены прядильного цеха ЗВВ Г. Б. Склярова;1996 г. Рождение дочери стало настоящим подарком
