Признаюсь, прежде чем определиться с заголовком, призадумался, как лучше — «Труд» в моей судьбе» либо — в жизни? Выбрал последнее, потому как жизнь Богом данная, а вот судьбу иногда могут и предопределить. Да и «Труд» действительно часть моей жизни, хотя на первом плане всегда была школа и самое прекрасное в ней — дети. Ну, разве ж можно было их не любить — открытых, прямых, с присущим им умением говорить правду, в отличие от нас, взрослых. Доверьтесь опыту, им чужды надуманные заготовки, тем паче в режиме онлайн. Для детей на первом плане всегда было и останется живое дело, а не какие-то т. н. акции. Кстати, ряд наших школьников, благодаря газете, прошли юнкоровскую практику, что помогло им повысить качество знаний по истории и литературе. Вот почему свою роль в газете я уже в те дни определил как фактор возможности влиять на сознание родителей и их чад, предварительно пропустив наш совместный труд через плоскость практических дел.
ОТ ПEРВОЙ ЗАМEТКИ ДО ПEРВОЙ ПОБEДЫ…
Моя первая заметка под названием «Дорогами Славы» появилась в 1978 году. Подумать только, 42 года назад, когда я начинал работать учителем истории в 9-й школе. Посвящена она была участию в «Походе по местам боевой славы» в честь 60-летия Первой Конной армии. В последующие годы из более чем трёхсот моих материалов 212 были опубликованы в «Труде». А вот настоящей «пробой пера» для меня стала статья на воспитательную тему под названием «Бумеранг» (1981), написанная по совету ответственного секретаря газеты Людмилы Мазурок. Она действительно, словно бумерангом, ударила меня и заставила о многом задуматься. Признаюсь, после появления того материала кое с кем пришлось даже потерять отношения. Так, вступив на торную тропу сражения за правду, я впервые познал «вкус журналистского хлеба».
Попытки поведать об истории тех или иных событий через персоналии, как это сегодня делает даровитый (так любил говорить Валентин Шумов, а он для меня авторитет) журналист Алексей Найденов, с точки зрения последствий для меня также были не столь успешными. Дело в том, что вышедшие из-под моего пера несколько ранних, стереотипно-хвалебных очерков о романтиках-революционерах типа трибунальца Астахова, загубивших жизни сотен невинных людей, в городском сообществе были восприняты неоднозначно. Время властно диктовало иное: заимствования из книг с полки кафедры истории партии, а тем более учебника, нуждались в коррекции. Писать в таком ключе стало не модно.
Вот и подался в архивы, тем более что основной массив документов был выведен на открытый режим 22 сентября 1988 года, когда в верхнем правом углу титула наконец-таки появился перечеркнутый крест-накрест гриф секретности. Только ехать я мог лишь в отпуске. В летнее время, как назло, с 1 августа архив закрывался на профилактику.
Повезло, что начальником отдела образования на тот момент был мой предшественник на посту директора второй школы и тоже историк Иван Фёдорович Скибин, ранее ходивший с нами в походы. Когда его сменил П.И. Пискунов, однажды я вновь заикнулся о поездке, и тот неожиданно для меня изрёк: «Ну что ж, Саш, школа у тебя, хоть и не молодая, но в полном порядке, да и результаты устойчивые. А дай-ка я тебя отпущу!» — и, лукаво подмигнув, пожелал мне счастливого пути! Замечу, Петра Ивановича, и не только, поэтому я вспоминаю с чувством благодарности, как человека редкого интеллекта и высокой культуры.
Вот так и писал в газету, да ещё умудрялся в институте повышения квалификации вычитывать лекции для коллег-историков. Однажды, по просьбе министра, подготовил рецензию на учебник по истории Донского края, макет которого, естественно, не увидел света. Обиженный оппонент А. Захаревич, не смирившись с этим, «костылял» меня на страницах «Нашего времени», а заодно и В.В. Шумова. В 1998-м неожиданно для себя приобрёл статус лауреата обл
астной журналистской премии, в чём главную заслугу отношу на счёт редактора газеты Анатолия Лободы. Опубликованный как-то на страницах «Труда» мой материал о лётчиках, погребённых у Вечного огня, незаметно перекочевал в областные СМИ. Удивительно, но очерком даже заинтересовалась главная газета сопредельной республики, издававшаяся в «матери городов русских» под названием «Родианьска Украина». Мой труд «Ордени, яки вин не носив» был опубликован на украинской мове, что стимулировало приток писем, адресованных юным поисковикам. Потом были публикации в разных газетах и научных журналах. Даже в «Комсомольской правде», правда, под фамилией иного человека, некоего Юнисова. Один из моих материалов напечатал популярный журнал «Советский экран». Как-то явившись в «историчку» на Старосадский, 9 (Москва), я взял с полки журнал, издававшийся в Монреале (Канада), и ахнул: на его страницах красовался мой рассказ о событиях периода Великой 1914-1918 гг. войны с краткой аннотацией на автора. И в этом, как я считаю, сказался опыт, приобретенный мною в «Труде».
Замечу, что заоблачных вершин я достиг не в одиночку. Было бы несправедливым не упомянуть таких наставников-журналистов как Галину Долгих, Вячеслава Бабичева и целый ряд других корифеев от пишущей братии. А главное — Валентина Шумова, который вольно интерпретирующих события прошлого называл «великими путаниками», после которых и спустя столетие не разгребёшься!
ОТ «ПОЛУФАБРИКАТА» ДО ПEЧАТНОЙ КНИГИ
Следует отметить, что прежде чем дойти до читателя, мои материалы перебывали в руках корректоров, словесников и прочих специалистов. После их правок, всякий раз передо мной ложилась полоса, изрешеченная всякого рода закавычками, подчёркиваниями и зигзагообразными стрелками. Зато спустя некоторое время доверие ко мне как к автору настолько возросло, что материал уже напрямую шёл в номер без правок. И однажды появился с опечатками, допущенными мною, получается, передоверились.
Примерно тогда же я приступил к публикации серии статей под рубрикой «Школьники Каменска — фронту», что незаметно «переросло» в книгу «Каменск — фронту». Eсли можно так выразиться, материал прошёл «обкатку через газету». В итоге для той же школы книга стала настольной. Раскопки, походы с последующими репортажами — всё это можно было встретить на страницах газеты. Одна только «Операция «Танк»» чего стоит! На мой взгляд, в ней, как в зеркале Донца, в сознании юных следопытов отразились общение с живыми героями и стремление подражать их подвигам. Вдумайтесь, пятеро (!) из них впоследствии были награждены медалями Суворова, двоим из которых эту награду лично вручил Президент страны Владимир Путин.
Благодаря газете поисковый отряд обрастал помощниками, которыми становились ветераны, отдельные руководители, в том числе городского уровня. Да что там руководители, весь город! Достаточно вспомнить рубрику «Где быть памятнику танку?» А сколько у нас появилось союзников. Анатолий Григорьевич Колесников из геофизической партии вооружил нас квантовым магнитометром. Для справки: за оплату работы по подъёму затонувшей «тридцатьчетвёрки» наш друг Дмитрий Фёдорович Маров перечислил отряду «Подводречстрой-2» деньги в сумме 27,5 тыс. рублей, на которые в то время, как подсчитали пацаны, можно было приобрести три с половиной «жигулёнка».
Хотел бы обратить внимание на немаловажную деталь, «Труд» — это, прежде всего, его люди, дружный и творческий коллектив. И Анатолий Григорьевич этому живо содействовал, нередко приглашая меня поучаствовать во всякого рода выездных форумах. Одним из таковых как-то стала поездка в хутор Пономарёв, на открытие памятника Подтёлкову и Кривошлыкову. Никогда не забуду, как второй секретарь обкома партии Володин, «с вдохновением» в своей «речи-клише» с высокой трибуны воспел подвиг местных революционеров. А в это же время поодаль, в ста метрах у могилы подтёлковцев, я записывал рассказы сестры Константина Мрыхина и ещё ряда пожилых людей, родственников жертв революции. Митинг шёл сам по себе, а они, вне поля зрения его организаторов с котомками сидели в сторонке на скамеечке.
НА ШАШКАХ С «КАЗАКОМ В ПЯТОМ КОЛEНE», НАРДEПОМ ГОСДУМЫ МОСТОВЫМ
Крылатые песни комсомола типа «Нас водила молодость в сабельный поход!» продолжали звучать в Каменске до тех пор, пока на площади Труда не появилась оранжевая палатка с «голодающим» А. Мостовым, что «пообещал всех старушек накормить копчёной колбасой». Кичась своей непричастностью к членству в партии, Анатолий Александрович вступил «в смертельную схватку с но
менклатурой». В отличие от него я был в партии 10 лет, и решение завязать с партийностью меня посетило не сразу, до августа 1991-го. Особенно оно усилилось, когда в фондах Пражского архива казачьего зарубежья в воспоминаниях одного из бывших офицеров Донармии прочёл: «Казачество всегда было сильно своей надпартийностью и било противника не растопыренными пальцами, а сжатым кулаком». Нечто подобное тогда же я вычитал в одном из «писем издалека» (Прага) Юрия Гончарова. Наш земляк, видный поэт казачьего зарубежья, писал: «Здесь все поделились на партии и фракции, промеж которых идёт страшная грызня и бесконечная склока, от которых казаки, к счастью, оказались в стороне».
Поводом для баталии с Мостовым стала «прихватизация» нескольких сот гектаров земли в Березовке, оформленных им на подставных лиц. В ответ на мой материал «Жалел волк кобылу.», опубликованный в газете, Анатолий Александрович «выдал на-гора» сразу два своих пасквиля. Это как раз и послужило основанием для обращения в суд в целях защиты чести и достоинства, что я сделал по совету прокурора В.И. Маслакова. Надо отдать должное руководству газеты, которое не побоялось опубликовать моё критическое письмо. Полагаю, читателю будет интересен итог той схватки — а это обязательство по суду «публично извиниться перед А.Н. Чеботарёвым и возместить моральный ущерб. «Почётную» миссию извиниться за неординарного парламентария вынуждена была исполнить газета, а ущерб законодатель Мостовой, разумеется, не возместил. Не желая более испытывать «силу» советского закона, я махнул рукой, тем более что Мостовой никогда не был для меня врагом, а лишь политическим оппонентом. И тем не менее, «сабельные атаки с Мостовым», что с трибуны газеты взывал привлечь к уголовной ответственности казаков-добровольцев, отправившихся на защиту славяноязычного народа Приднестровья, для меня не прошли даром. Для него — обернулись фиаско. Завершая данный эпизод, хотел бы отдать должное принципиальной позиции федеральной судьи Каменского городского суда Валерии Юрьевне Киреевой, у которой хватило мужества принять справедливое решение, в отличие от двоих её коллег, ранее ведущих дело. Заметьте, Анатолий Александрович в то время являлся одновременно депутатом двух уровней — регионального и федерального, а это не абы как, а реальная власть.
Продолжение следует.
***фото: А. Н. Чеботарев с главным редактором издательства «Либерея» академиком С. И. Самсоновым (уроженцем х. Масалов).;У легендарного танка «Т-34» освободители города: (слева направо): Герой Советского Союза В. А. Потапов, В. А. Гаврилов, В. М. Финогенов. В центре А. Н. Чеботарев.
